Гвор Виктор

Сказка о дружбе

Пролог

Нет, я в курсах, что в горах можно найти всё, что угодно.

Как-то в Местийской хижине обнаружилась залежи презервативов. С одной стороны, где им еще быть, как не в добротном доме, стоящем на скальном островке посреди ледника. Придут люди, отогреются, разнежатся, мысли разные в голову полезут… Глядишь, приспособы и пригодятся… Хотя вряд ли. Советское «изделие № 2» — не нежные буржуйские штучки со смазкой и всякими хитростями за ради повышения чувствительности. Его по прямому назначению применять могут только люди с железным характером. И не только характером. Особенно, если «изделия» надуты на манер воздушных шариков и развешены по всей хижине. Хозяева были ребята простые и жизнерадостные. Отметили Первое Мая с истинно пролетарским размахом.

Предметы женского туалета — тоже не дефицит. Лежат себе чуть в стороне от тропы обрывки женских чулок, ветром трепыхаются. Вот только не надо себе представлять, как несчастная девушка, задыхаясь и натужно хрипя, в панике бежит от диких горцев (волков, йети, инопланетян), а преследователи ее догоняют, хватают, валят на землю и зубами рвут на части… В клочья!.. Не так всё было. Проще и банальней. Девушки, например, могло и совсем не быть. Волки, сиречь туристы, были битые, дело свое знали туго, а потому сухари и прочие продукты упаковывали в капроновые женские чулки для пущей сохранности. А спички, кстати, в те самые презервативы. В связи с этим ребятки собрали поношенные предметы туалета со всех дам, до которых смогли дотянуться: знакомых, малознакомых и совсем незнакомых. И что бы незнакомые ни думали, какие фантазии знакомые ни рисовали в своих зацикленных головках, а чулочки были тщательно постираны и превращены в гирлянды сухарных упаковок. И делалось это не здесь, где валяются клочки разодранного капрона, а совсем даже дома. А здесь эти сухари ели.

Можно и поинтересней одежонку найти. Новехонькую. В заводской упаковке. И опять же никто никого не грабил и не насиловал. Как говорят в Мухоздравске: «Сама дала!». То бишь, выбросила.

Собиралась девушка на курорт, а попала девушка… Одним словом попала. Хотела цивилизованно отдохнуть у моря, но путевочку искала подешевле. Вот ей в профкоме и подсунули на турбазу. А здесь море-то есть. Но за перевалом. Хочешь искупаться — вперед: две недели пешего передвижения, и ты у цели. Нет, есть умельцы, за пару дней добегают. Но они же не на шпильках! И не в платье! И тренированные… А тут… Уже на второй час пути нежное и несчастное создание, нагруженное по самые некуда «крайне необходимыми» в горах личными вещами, начинает их потихоньку выбрасывать. Двадцать четвертые колготки почти первыми идут! Сразу после кружевного лифчика с косточками, упирающимися в ребра.

И если кто думает, что такое бывало только в советские времена, а нынешнее поколение не обманет ни один профком, то неправ категорически. То есть, профком не обманет. Он и то несчастное создание не обманывал. Всё ей честно рассказали. Но, во-первых, распространявший путевки сам толком не знал, что впаривает. А во-вторых, она же и не слушала!

Профком не обманет. Зато энтузиасток, готовых за любимым, то есть за богатым, хоть на край света, в процессе перестройки и последующих событий прибавилось неимоверно. А уж в горы! Мало ли какие причуды у человека! Зато у него такие глаза!.. И такой счет в банке!.. А что, правда пешком? Ножками? С рюкзаком??? Тяжело это с непривычки. Каждый грамм давит, как полноценный кирпич.

И летят в камни модельные босоножки за триста зеленых пара со сломанными каблуками. И запасная пара, еще новенькая. И французские трусики «неделька» производства Урюпинской швейной фабрики (ну хоть бы подумала, дура, какие могут быть французы в Урюпинске? Ах, по лицензии? Ну-ну… Ладно, всё одно выбрасывать). А за ними эксклюзивный жакет «от Кардена», легкие платьица «от Версачи» и (о горе!) все двадцать четыре пары колготок разных стран и народов. Если прогуляться по омытой девичьими следами тропе, можно такого насобирать!

Раз диктофон нашли. Или как эта фигня зовется, что разговоры записывает? Сотовый телефон? Не, сотовые тоже бывают. Но это другое, профессиональное. Мир, он ведь не без дураков. И работники желтой прессы в погоне за сенсацией тоже готовы на этот самый край и даже дальше. Вот такой товарищ и вознамерился выяснить, почему горские женщины поголовно одеты от самых крутых модельеров. Только проблема с сенсацией возникла. Им бы заранее подумать: если девушка может позволить себе настоящие вещи от Кардена, попрется она хрен знает куда за больным на всю голову альпинистом? Да хоть какой у него счет в банке! Бывают, конечно, исключения, но в основном пастухи и охотники собирают продукцию, сделанную на Малых Арнаутских всех городов бывшего Союза. Дети гор неприхотливы, и какая-нибудь Фарида или Джамиля не видит большой разницы между изделиями мсье Пьера и Мойши Розенблюма.

А обломилась журналисту сплошная беда. Что ж это за сенсация от подсобного цеха колхоза «Путь Ленина», преобразованного в производственный кооператив «Проселок Горбачева», а в дальнейшем в общество с ограниченной ответственностью «Тупик Ельцина»? С расстройства несчастный труженик пера и диктофона поперся наверх, в надежде разжиться на заповедных тропах чем-нибудь интересным и ценным. Ничего не обнаружил, зато сам с усталости и непривычки повыкидывал всё, что смог, включая любимый диктофон.

Впрочем, это мелочи. Вылезаю как-то на вершину Казбека, а там белый рояль стоит, клавишами поблескивает. А под крышкой записка в пакете полиэтиленовом: «На этом самом рояле такого-то числа такого-то года Имярек такой-то сыграл полонез Огинского. Вот здесь, на этом самом месте. Кто может — повторите!» И что делать? Ну, лично мне — ничего. Я на роялях играть не нанимался. Тем более, на белых. И вниз его тащить — тоже. Кому надо, пусть и играет, и таскает.

Оружие можно обнаружить. Можно старинное, времен Шамиля, можно немецкое, презент Великой Отечественной. Лет пять назад одни умники нашли большой склад мин и решили на память что-то выкрутить. Отыскать место происшествия оказалось несложно, половина Кавказа и грохот слышала, и вспышку видела. В вот собрать остатки органики на склонах огромной морены… От четырех человек набралось на один полиэтиленовый мешок для мусора. В нем и притащили.

Можно и современный ствол отыскать, но к последнему нередко и абрек какой прилагается. Пугаться этих бедолаг не стоит, они сами людей куда больше опасаются. Но осторожность следует соблюдать, крестьянин ведь с перепугу и шмальнуть может!

И тела, конечно. На любой вкус. Свежие, старые, замороженные, вытаявшие, упавшие, соскользнувшие… Мертвые. Или живые. Как повезет. Лучше всего, если попался какой-нибудь гофрайтер из «Эдельвейса». Это семьдесят лет назад он был молодой, горячий, стрелял во всё, что шевелится, и орал: «Рус, сдавайся!». За прошедшее время унтер поостыл, растерял подвижность и разучился говорить. Опять же автоматик его не то проржавел до рассыпания, не то сгинул бесследно в толще Эльбрусских ледников. Гансик тоже, было дело, сгинул, да вот вынесло на поверхность волею провидения. Ну вынесло, и что? Родственники давно уже не чают увидеть трупик несчастного пращура на фамильном кладбище. Так что можно по большому счету и не спускать тело вниз. Уж в свои выходные — точно. Успеем еще прибрать этот мусор.

В свои выходные я и свой, отечественный труп спускать не стану. Мертвому, ему без разницы, парой дней раньше его упрут или неделей позже. Так что, ежели что — отдохну нормально, а уж потом… Заодно начальник народ подсоберет, комсомольцев-добровольцев подтянет… Глядишь, и обойдутся без старого больного индивидуума…

В общем, найти можно много разного. Полезного и ненужного. Хорошего и плохого. Доброго и не очень.

Но вот с какого, простите, бодуна можно придумать такое, чтобы человек в свой выходной день, забравшись в такую глушь, где даже рация не берет, посреди скальной стены обнаружил еще живое тело? Ведь специально сюда пошел, осведомлен я о этой аномалии. И что ежели связь будет, то отдохнуть не дадут, тоже знаю. Из опыта! Обязательно кто-нибудь куда-нибудь залезет, откуда его надо вытаскивать. На хрен мне такое счастье? Так он сюда залез! Нет, богу точно лучше не существовать. Встречу, хоть до смерти, хоть после — морду так начищу, на всю свою бесконечную жизнь запомнит, каково над спасателями издеваться!